Эффект бабочки или изменения климата глазами очевидца

Мьянма вторая в мире по уязвимости к климатическим изменениям.  И если большинства из вас глобальные изменения климата пока не коснулись, то здесь, в авангарде сопротивления грядущей катастрофе, видно все. И я попробую вам показать.

Хозяйка дома в верхней Бирме "вышла" за сеном

В этом году дожди не пошли вовремя.  Зевс с Деметрой разминулись, воздушные массы поменяли маршрут и дожди пошли не там и не так. Земледельцы Мьянмы, где много рек, но очень мало ирригации, полагаются на дожди. Дожди тут идут полгода и еще полгода не идут. В мае начинаются первые грозы, с июня поля заливает водой и крестьяне сажают рис и все остальное во всей верхней Бирме. А в нижней Бирме, в дельте Иравади, как раз не сажают, у них двухмесячный перерыв. Крестьяне ждут пока их поля, дома и пагоды покажутся из-под воды в районе августа. А тем временем живут возле дороги.

Но в этом году все не так. “Люди бідкаються, а влада розводить руками”(с) як каже телебачення Торонто.  Говорят, такого еще не было и в этом году все не так.

Это русло реки в середине сезона дождей. Воды нет. 

Энергетика Бирмы держится на гидроэлектростанциях. На севере страны есть несколько огромных плотин, но плотинам нужны реки, а рекам нужна дождевая вода. Нет дождей  - нет электричества.  Затянувшаяся засуха привела к тому, что даже в Янгоне были веерные отключения электричества – по 6 часов в день, разные районы города подключались к сети по очереди. А в других городах – по 9 часов в день. Прочла где-то злобное матюкание местного хирурга, которому электричество отключили прямо во время операции – перепутали график отключений и нажали не ту кнопку. Надеюсь, он не перепутал почки. А началось все с дождей.

В этом селе вот уже два месяца как должны были начать выращивать помидоры. Но их грядки на вершине горы и поливаются  только дождем. Но дожди в штате все Шан не начинаются и помидоры не всходят.  Поэтому мужики сидят и пьют на завалинке, а женщины и дети носят на голове воду из-под горы. Полчаса вниз и полчаса вверх.  

Сходить за водой занимает час. 

А могли бы брать из коллектора дождевой воды, куда сходятся водосточные трубы с крыши храма и не только. Но дождей нет, помидоров нет, денег от урожая тоже нет. А если они не успеют вырастить и продать достаточное количество урожая до зимы (а она тут есть) то как дотянуть до следующего сезона? А мы в Янгоне, тем временем,  сидим не только без электричества, но и без помидоров.

В очередной раз заблудившись, мы добрались до озера. Судя по карте, это - здоровенное озеро прямо возле гор и я, предчувствуя красивую картинку в Инстаграм, карабкалась вверх по валу дамбы и по дороге включала режим "Очень живописная вода плюс горы" на телефоне.

И вот что я увидела. Вместо озера  - большое сухое пастбище. Я очень удивилась, поздоровалась с коровами и вернулась назад к машине. "Ну что? Красивое озеро?" - спрашивает водитель Тун, который заблудился вместе со мной. Отличное озеро, говорю, сходи посмотри. Пришла очередь Туна лезть на дамбу и включать режим в телефоне. Он тоже удивился, поздоровался с коровами и сказал, что раньше с таким не сталкивался.

То же место, что и в принтскрине выше.

Более печальная и, вместе с тем, абсурдная ситуация сложилась в штате Загайн.  Нет дождей – рисовые поля стоят сухие и посадка риса задерживается уже на два месяца. А вместе с ней и доход  бедных крестьян, которых нанимают зажиточные крестьяне на посадку риса. Но парадокс в том, что одновременно с этим их  деревни затоплены.

Дожди выпали в горах выше по течению Иравади и река очень сильно разлилась, затопив сотни тысяч домов. К соседям, за дровами, к стогу сена в собственном дворе жители добираются на лодках и плотах.

В гости к соседям

А пашут тут на водных буйволах, которые в случае чего могут плыть своим ходом.
Еще неделю назад  вода была вот там, где рука женщины на фото, и жители дома вынуждены были переехать.

Жительница села показывает уровень воды на прошлой неделе. Но у нее два этажа в доме, она всего лишь забралась повыше с семьей. А вот соседи разъехались.

А в сотне метров отсюда стоят сухие поля ( я не знаю, почему нельзя перекачать воду) и выбравшись на лодках из своих затопленных деревень, крестьяне совершают  явно языческие ритуальные хождения с песнями и танцами для призывания дождя.

А в центральной Бирме не растет кунжут. По-правильному его сажают перед началом дождей, он всходит, начинаются дожди, кунжут растет - профит. Но посаженый перед дождями он так и не вырос. Посадили снова, однако прошел один единственный дождь, но слишком сильный  и смыл к чертям  плохо укрепившиеся ростки кунжута. Профит не состоялся и во второй раз.

Кунжут без дождей не растет. Козинаков не будет.

А каждая посадка кунжута – это чей-то кредит на семена и удобрения. Кредит, который никогда не отдадут, а залог, к примеру, корову, заберут. В сухом остатке:  расстроенная корова, высокие цены на кунжут, а уровень жизни крестьян снова упадет, хотя падать уже некуда.

И вообще штаты Магвей и Мандалай на глазах превращаются в пустыню, не смотря на огромную реку Иравади. Это место и так называется Сухая Зона, а становится еще суше. Обычно в это время тут уже свежо и пыль прибивает к земле дождями, но сейчас тут нечем дышать. Мелкая оранжевая глиняная взвесь не смылась в реки, а стоит в воздухе и с малейшим дуновением ветра оказывается  у тебя в глазах. Активно завидую маленьким бирманским глазкам, ибо в мои прожекторы глиняной пыли набивается... можно слепить небольшой кирпич.  Приходишь к окулисту, а он такой – «У  Вас же тут кирпич», а ты такой – «Доктор, это Вам». Это кажется забавным, пока в один момент не понимаешь, что глаза воспалились и уже не открываются. Из Мандалая в Янгон я летела с закрытыми глазами.

Но это все мелочи, по сравнению с тем, когда дождей выпадает действительно много:  на юге страны выпало все, что не выпало на Севере, пара провинций затоплена, а рядом с городом Йе  оползень похоронил 70 человек.  В городе Йе у нас склад и когда стало понятно, что вода прибывает быстро и будет ее много, военные начали эвакуацию города. Последними город покидали наши бойцы Солар Хоума, перетаскивая ящики с солнечными панелями на второй этаж склада и спасая от наводнения все, что можно спасти.

Фото наших сотрудников из филиала в городе Йе

Есть такой термин, который я не понимаю, как перевести на русский. Environmental refugees – беженцы по причинам проблем с окружающей средой. Они тут уже есть давно, Янгон растет огромными темпами за счет нелегальных поселений на окраинах. Съезжаются те, у кого больше нет дома, ибо его смыло, или нет урожая, потому что он высох, а иногда и это все одновременно.
Оставшись без крова они переселяются в Янгон работать на швейных фабриках, где производятся по дешевке H&M и компания.

И это все про слабо заметные и незначительные изменения температур. А есть еще катастрофические явления, ведь изменения климата приводят к учащению экстремальных явлений и большему ущербу от них. Например, циклон Наргис в 2008 году. Названный в честь индийской актрисы, женским именем, как обычно... И ставший вторым в истории по количеству жертв.

Я уже однажды писала о том, как поднялся сильный ветер и загнал воду из океана в дельты рек, как буйволы сошли с ума.  О том, как людям в Лабутте (80 тысяч погибших) не хватило получаса, чтоб добраться до ближайшего холма и уцелеть. И о пожилой паре, которая спаслась на стропилах своего дома, а бабушка и племянник утонули прямо тут, в их доме. И о том, как правительство перестало фиксировать смерти после 138-ми тысяч.  И если верить ученым, убийственная сила урагана Наргис – это союз простого урагана и поднятия уровня воды в мировом океане. Потому что если бы не уровень моря, наводнение могло бы зайти не так глубоко в дельту, а сотня тысяч людей осталась бы в живых.  

это крыши домов

А ведь я знаю лишь небольшую часть  того, что здесь происходит. Есть еще огромное количество мелких и не очевидных проблем,  которые имеют очень крупные и очевидные последствия для чьих то жизней.  Иногда и вовсе с неожиданной стороны.  

На озере Инле делают уникальную штуку - ткань из волокон лотоса. Лотос собирают тут, на озере. Не знаю уж как это вписывается в статус заповедника, который имеет это озеро, но косят лотосы только так. Из них ткут шарфы и продают удивленным туристам. Профит. Согласитесь, что  вы никогда не слышали про шарфы из лотоса. 

Однако чем выше температура, тем  ниже уровень воды и озеро мельче.  А чем мельче озеро, тем короче растут листья лотоса. Чем короче стебли листьев, тем короче волокна. Чем короче волокна, тем их меньше и становится все сложнее ткать полотно. И профит снова не состоялся. Вот такой получается эффект бабочки. Бабочки на лотосе. На озере Инле, что в штате Шан на Севере Бирмы.