Прошло уже больше
года с тех пор как я купила билет в одну сторону в Янгон, и на выходных, а их
тут много, мы путешествуем. Как в Одессу на выходные и во Львов на рождество…
Первый
раз мы решились выехать на океан еще в апреле, но опыт был не очень удачный – в
один из отелей мы не попали из-за ураганного ветра, да и вообще пришлось раньше
времени возвращаться прямиком в больницу лечить бронхит у одного и пневмонию у
второго – бирманские бактерии - они не в бирюльки играют.
В этот раз мы
выехали в Пха-ан, столицу Карен штата – не особо стабильного региона с
собственной армией сепаратистов, но вокруг столицы штата спокойно и по данным
Инстаграма еще и очень красиво. Мы забронировали через booking.com один отель, который по карте был неподалеку от океана и потом второй, в горах. Ехали мы очень красиво,
сначала дорога шла через рисовые поля, а
затем уходила в горы. Причем горы тут очень особенные, торчит себе длинная
гряда из земли, практически вертикальная, покрытая лесом, а справа от нее едешь
по абсолютно плоской дороге.
Первый раз мы свернули с дороги сознательно –
гряда была покрыта огромным количеством белых пагод. Сделав разведку дроном и моим недоученным бирманским мы нашли дорогу вверх и
оттуда вид открылся просто потрясающий. Поскольку это никакая не достопримечательность и ее ни на
карте ни в списке общеизвестных памяток нет, мы так и не узнали, что это за
место и почему оно такое.
Мы ехали по пину
из приложения booking.com, который гласил
Сет Се хотел. Стемнело и, поскольку это был не просто выходной, а фестиваль
огней – Будда сошел с небес, чтобы проповедовать своей матери – люди в этот
день зажигают огни, чтобы осветить ему путь. Крестьяне украсили зажжёнными
свечами свои дома, магазины и дороги, а в каждый монастырь вела дорожка из
свечек. Красиво до безобразия.
Уже в темноте мы приехали по пину. В ночной деревне сильно
пахло рыбой и не было ни единого намека на отель. Нарезав пару кругов, мы
доехали до момента, когда закончилась
дорога.
Местные жители на
мой вопрос Сет Се банамале (где деревня Сет се в моей версии бирманского языка)
развели руками как рыбаки, показывающие крупную рыбу. Много объясняли что-то
про Сет Се, но непонятно ничего. Телефон
отеля, само собой, не отвечает. Один из местных предложил поехать за ним. Ну,
думаем, или крупную рыбу покажет или отель. Но он привел нас к тому
единственному дядьке в деревне, который смог сказать на английском, что Сет Се
далеко, поезжайте назад и направо. И произнес ключевое слово Тамбузя, которое я
нашла на карте как военное кладбище Тамбузя. Мы поехали на кладбище и через час
я начала атаковать прохожих со своим Сет Се бенамале. В районе военного
кладбища Тамбузя уже многие знали нашу деревню и в 11 вечера мы триумфально въехали в отель,
чтобы узнать, что нашу бронь отменили, потому что думали, что мы уже не
приедем. Свободных номеров нет. Мне
кажется, я орала так, что гекконы поотпадали со стен рисепшна, потому что
вспотели ладошки от стресса. И нам нашли
свободную комнату в домике менеджера. Если что-то нужно, звоните, мы вам
обязательно поможем, сказал тоже вспотевший от стресса менеджер и ушел. А
спустя пять минут мы поняли, что что-то нужно
и позвонить бы в самый раз, но так же поняли, что телефон не работает, GSM покрытия нету, и до рисепшна далеко.
Отель был новый,
но бедняги строить по современным канонам хотят, но не умеют. Может, материалов
не хватает, а может знаний. Но наш, пару
месяцев как введенный в эксплуатацию номер уже требовал некоторого ремонта.
После четвертого вызова (пешего вызова, телефон то не того) электрика на неработающее электричество, он плюнул, матюкнулся
на бирманском, открутил панельку, в которую вы обычно вставляете карточку на
входе, чтобы заработало электричество в номере. Затем скрутил навечно два
проводка и убыл. Электричество осталось с нами навсегда. Ну как навсегда, только когда оно было в нашем
отеле.
Не смотря на то,
что по карте мы были на берегу океана, купаться не вышло. Пару десятков
километров выше на Север в наш океан впадала огромная речка Танлин. Реки в этой
части Азии оранжевого цвета, и несут с собой кучу оранжевой глины, донных
осадков, грязи и пластикового мусора. И все это в изобилии украшало наш пляж. И
тем не менее это место – курорт местного значения, как Кирилловка на Азовском
море. И в этом нет никакого конфликта, потому что, как я уже писала ранее,
бирманцы приезжают на пляж просто провести время, подышать свежим воздухом,
попить кокосы, походить в шляпах, пофотаться и покататься на разного рода
апокалипсисмобилях по пляжу. Купание в
программу не входит, поэтому цвет и состояние воды значения не имеет. Также это не мешало и малому получать
удовольствие от гонок за крабами и убегания от прилива.
За углом Тамбузя,
чуть ближе к Мудону нас ждала никем не нанесенная на карту и
совершенно не описанная Инстаграмом статуя Будды размером с десятиэтажный дом. Будда возвышался над пальмовым лесом с невероятным величием. Наверное, ни один другой
исполинский Будда этой страны меня не впечатлил так, как этот неожиданный красный безмятежный гигант в лесу.
Еще один Будда
ждал нас на горе, сидя под зонтиком. К нему вела длиннющая дорожка со статуями
монахов. Давай-ка посчитаем, сколько там дядь, сказал Ян Дыль, и я почему-то
повелась.
Спустя 184 дяди нам пришлось совершат экстренный спуск ввиду сильного
перегрева. Это юг страны и температура к 12-ти поднялась до невыносимой. А пока мы отпивались водой в тенечке я получила звонок из следующего
отеля с информацией о том, что номеров нет. «Так вы же мне неделю назад подтвердили
бронь» . Да, говорят, подтвердили, но понимаете, номеров уже нет, все продано,
мы ж то не знали, когда подтверждали, что все будет продано. Где-то там снова
поотпадали гекконы и к нашему приезду номер нашелся. Hо с тех пор,
букинг.ком для внутренних бронировок я не пользуюсь. Берегу гекконов.
Штат Карен и правда красивенный. Кроме гор, украшенных пагодами, есть еще и пещеры украшенные пагодами, а также статуями и золотыми фресками в изобилии. Пещеры так же украшены сталактитами и летучими
мышами в ассортименте.
Причем пещеры иногда по размеру горы, и из Садан-кейв мы
вышли на противоположную сторону горы и обогнули ее на лодке, вернувшись к
выходу. Полученную в результате паломничества благость можно усилить купив
пакет рыбок и выпустив их на свободу.
Но выпускать полагается в строго
определенном месте, где уже сидит дядька с сеткой, чтобы заново лишить их
свободы. А эти маленькие рыбки оказались гурами – это базовая порода аквариумных
рыбок, которые смогли выжить даже в моем детском запорожском аквариуме. Вдвойне
переживательно. Поэтому своих мы выпустили дальше, в каналах рисовых полей. И
радовались за них аж пока нам на выходе из рисовых каналов не предложили таких же
жареных к пиву. Чтобы обнулить баланс благости.
Мы насладились множеством пещер, монастырей и горой-палкой она же гора палец с заглавной картинки этого поста. Озера, поля, благолепие сплошное и ноль иностранных туристов. Только паломники.
Рядом с одной из
пещер было озеро голубого кипятка, в котором все омывали ноги то ли на удачу то
ли из религиозных соображений. А монахи купались целиком.
После хождения босиком
по летучемышиному гуану (а там где пагоды, там всегда босиком, а пагоды везде
поэтому босиком тоже везде. И всегда) я тоже плюхнулась помыть ноги из более
практичных соображений. Как только я коснулась воды, на меня бросились
шипящие дядьки и гневными жестами изгнали из кипятка. Я не настаивала и только
потом, проследовав в направлении гневных жестов, обнаружила за стеной покрытый
тиной и еще немного теплый пруд для женщин и девочек. Справедливость, как она
есть и весьма ожидаемая для Мьянмы. На самую главную мекку мьянмарского буддизма (хороший каламбур вышел про мекку
буддизма) Золотую Скалу женщинам
вообще вход запрещен. Даже знак стоит. Я бы его запостила, но уже утопила телефон и память о Золотой Скале осталась лишь в инстаграмме. Кстати он тут и в нем (на правах рекламы) много других клевых фоток.
В другой раз мы посетили гору Попа. Попа - это не только попа, но и потухший вулкан в центральной части страны. На каждой
мало-мальски подходящей горе должна стоять пагода и подъем на это гору
автоматически становится паломничеством. Очевидно, это единственный способ
заставить местное население совершать физические упражнения, ибо ходьба пешком
какого-либо другого характера, не связанного с паломничеством, считается вещью
вредной и бессмысленной. В соседний квартал едут на рикше, в гору на носилках, по пляжу на мопеде.
Понятия гулять, я думаю, тут не существует, интересно есть ли такое слово в
бирманском языке – гулять. Так и тут, на
соседней с горой Попой скале построили монастырь, к монастырю - ступеньки, переименовали скалу в гору Попа и
паломничают.
И рядом с невероятной толпой, поднимающейся по ступенькам с подношениями
из кокосов и бананов, есть пустая дорожка на настоящую большую гору Попу. И на ней
не было вообще никого, кроме нас. Ну в смысле, людей других не было, а
остальное было. Но об этом чуть позже.
На самую
высокую гору мы тоже пошли, чтобы подняться вверх по каменистой дорожке через
заповедные джунгли, где здоровенные бабочки сбивают с ног. Это - кайф.
Тут значительно севернее Янгона и тут даже почти прохладно. Наверху невероятный вид и первые сосны,
которые я увидела в Мьянме. Они там прям стоят и пахнут Карпатами. Ввиду
наличия в наших рядах слабого звена, мы шли вверх только часа три и до вершины
так и не добрались, уже нужно было спускаться до темноты. Но выше облаков подняться успели.
И на пути вниз
между этажами нашей дороги, которая серпантином спускается вниз, были шорткаты –
короткие крутые спуски, идешь напрямик через скалы и кусты и
экономишь время. И тут мы решили разделиться и пойти разными путями, на «кто
первый, тому конфета». Не поверите, но тогда это казалось хорошей идеей. Это
позже стало понятно, что некоторые фильмы ужасов начинаются с фразы: «А давайте
вы пойдете туда по этим вечереющим диким джунглям, а я пойду сюда по этим же диким
джунглям». А тогда это казалось весело. Мы не встретились ни через минуту, как было запланировано,
ни через десять, ни через тридцать.
Мне оставалось только топать вниз и вдыхать
опустившийся с закатом аромат цветущих деревьев. По дороге я сделала два
открытия: 1) рождественник – это дерево. Вот те самые милые кустики с красными
листьями, которые пришли в наши дома вместе с фильмами "Один дома" и новогодним Нью
Йорком. Они - дерево. И 2) в Мьянме таки
есть места полностью непокрытые телефонной связью. И по счастливой случайности это именно то
место, в котором ты заблудился. И тут в джунглях что-то громко шмякнулось рядом
со мной, затопало, зашуршало и заскакало. И как сказал в своих строках бывший сотрудник
табачной компании, а ныне прекрасный гид по Парижу:
- Якщо самурай летить в літаку і падає той літак,
- всратись в хвилину таку не соромно аж ніяк!
За долю секунды я
перебрала всех, кто мог меня съесть и вероятность встречи с ними. Тигров в этой стране штук 80 и они в
тысяче километров отсюда, где до них не добрались китайцы и не разобрали на
лечебные запчасти. Слоны в этой части, кажись, не водятся. Леопарды… леопарды..
я вспомнила про того леопарда в зоопарке, который сидит и запоминает всех в
лицо. Может, он меня вспомнит и не съест? Но когда паника прошла (это я приукрашиваю,
конечно, никуда она не прошла, я чуть сердечный приступ не получила), я
собралась и заглянула в чащу. Их было много, но рассмотреть их очень сложно. Ты
понимаешь кто это, только когда они прыгают между деревьями. Дикие обезьяны.
Сфотать их не получится, но зато можно сфотать того, кто только что увидел диких обезьян, заблудившись в лесу.
Я им передала
привет от их родичей из монастыря, но эти явно не были расположены к
сотрудничеству и бананы в моих руках проигнорировали.
До полной темноты
мы таки нашлись, и после рассказа про встречу с дикими обезьянами, Ян Дыль сообщил, что он тоже так хочет и на
следующий день мы пошли к монастырю кормить более сговорчивых макак.
Первая же
обезьяна, которую мы собрались облагодетельствовать бананом оказалось редким
хамлом, прыгнула на меня и вступила в схватку за весь пакет с бананами.
Ян Дыль, осознав, что он с обезьянами в одной
весовой категории пустился наутек с криком «Пиздец, я этого не выдержку...» Мне
стало очень стыдно перед макаками. Давно из нашего наследника не прорывался
могучий язык группы Ленинград. Поняв, что остаток бананов в машине макаки
оккупировали и машину. Скормив все, мы уехали в Баган.
Баган - самое
красивое место этой страны. Древняя столица паганского царства, которое с
момента посвящения царя в Буддизм стало конвеером пагодостроения.
Спустя пару
столетий пришли монголо-татары и царство закончилось, а много тысяч красных пагод осталось. В режимном свете – на рассвете и на закате – эта
долина пагод превращается в самый инстаграмный в мире ландшафт.
Для усиления
инстаграмности на рассвете запускают тучу воздушных шаров с туристами и по
шкале от одного до десяти баганские рассветы тянут на 18. У меня таких не получилось, потому что не успела - увлеклась запуском шаров. Там гремит, гудит, полыхает и всячески увлекает.
И хотя эта местность
вот вот станет заповедником Юнеско, тут кипит обычная мьянмарская жизнь: козы
едят, коровы идут, люди живут, куры ходят по пагодам 12-го века, а живущие
внутри некоторых пагод семьи сушат в оконных проемах лонжи. Жизнь идет
независимо от Юнеско.
Эта страна полна
уголков, еще не открытых букингом, инстаграмом, фейсбуком и другими бигдатами. Я
еще не описала и десятой части наших путешествий, а впереди еще большая часть
Бирмы. И я счастлива, что у меня есть возможность по ней
путешествовать в свободное от других путешествий время. Особенно это осознание
напало в номере горного отеля, где окна в пол и где прямо из кровати ты
видишь освещенный монастырь на скале. Ты на него смотришь, когда засыпаешь, спишь
всю ночь под мантры,
просыпаешься и видишь как из-за скалы выглядывают первые лучи солнца. И в этот
момент понимаешь, что словил жизнь за хвост.
